150/7
Не будь Илха сбита с толку неясными советами Мехиат, она бы непременно указала Кеонну, что оставить важных гостей из-за моря наедине с волшебной сущностью, по вине которой немало горячих голов никогда уже не отведают сладких яблок Дун Мира, значило оставить в очень сомнительной компании. А ещё это значило, что воин ей доверяет.
«Люди, как же вы легко и безгранично доверяетесь тем, кто сделал для вас так мало! Неужели вы никогда не попадались в ловушку обмана, неужели вы так привыкли рассчитывать на друзей, неужели те ни разу не подводили вас? Неужели вы готовы счесть другом даже бывшего врага, с которым вас свёл общий путь? Разве шрамы на лицах, щербины на мечах, надгробия на могилах не избавили вас от этой детской наивности?»
Когда за Кеонном закрылась тяжёлая дверь, дождь хлынул, как из ведра. Рыцари поспешно спрятались под разлапистым деревом, Илха же с задумчивым видом подставила ливню ладони и сотворила замораживающее заклинание: вместо капель посыпались острые тонкие сосульки. Дриада зябко повела плечами и с извиняющимися интонациями сообщила воинам:
- Простите, что оставляю вас ждать друга вдвоём, но я хотела бы некоторое время побыть одна.
Воины не возражали, поэтому Илха через несколько секунд исчезла за серой стеной дождя. Несколько минут она бродила по маленькому селению, раздумывая о том, что ждёт её в горах, но, подойдя к таверне, остановилась.
«Здесь прошла нежить, совсем недавно. И шла она…»
Догадка о том, что что-то из нежити зашло пропустить кружку-другую сидра в таверну, казалась совсем невообразимой, поэтому заинтересованная дриада зашла под вывеску «Пьяный урчин». Увиденная картина показалась ей сколь смешной, столь и странной: все посетители сгрудились за несколькими столами, с неприязнью глядя на один; столь же недружелюбными, с примесью страха, взорами они наградили и вошедшую девушку. Илха не стала рассматривать людей, а сначала посмотрела на собственное отражение в оставленном кем-то на столе пустом кувшине (несмотря на прогулку под дождём, которому позавидовал бы водопад, причёска не растрепалась), затем ещё раз сотворила замораживающие чары (вода, льющаяся ручьями, застыла – и через секунду льдинки звонко рассыпались по полу) и наконец перевела взгляд на виновницу переполоха.
Нежитью оказалась та самая Тень, после разговора с которой Илха отправилась в путь на Юг: сейчас маленькое, тощее чёрное существо затравленно озиралось, сидя на полу подле молодого волшебника; казалось, Тень только и ждёт приказа, чтобы броситься наутёк. Но когда нежить переводила взгляд на мага, то в её бледных глазах загоралось почтение и даже раболепие.
«Теням нужны хозяева, хоть немногие из них в этом признаются… бедные существа» - Илха не знала, какое чувство в ней было сильнее – жалость или презрение. Мага она тоже узнала, хоть он и сидел спиной к дриаде: этого юношу она впервые увидела в полуживом состоянии в ночном Брине. «Всё удивительней мой путь…».
Неслышно подойдя к столу (удивительно, но Илху не заметила даже Тень, вздрогнувшая в ответ на приветственное касание), девушка негромко обратилась к волшебнику, потягивавшему:
- Добрый вечер. Рада видеть вас в добром здравии.